Вот отрывок из Директивы Совета Национальной Безопасности США от 18 августа 1948 г., излагающей стратегию холодной войны против СССР.
«Пока украинцы были важным и существенным элементом Российской империи, они не проявили никаких признаков «нации», способной успешно и ответственно нести бремя независимости перед лицом сильнейшего российского противодействия. Украина не является четко определенным этническим или географическим понятием. В целом население Украины изначально образовалось в основном из беженцев от русского и польского деспотизма и трудноразличимо в тени русской или польской национальности. Нет четкой разделительной линии между Россией и Украиной, и установить ее затруднительно. Города на украинской территории были в основном русскими и еврейскими. Реальной основой «украинизма» являются «отличия» специфического крестьянского диалекта и небольшая разница в обычаях и фольклоре между районами страны.
Наблюдаемая политическая агитация – это в основном дело нескольких романтично настроенных интеллектуалов, которые имеют мало представления об ответственности государственного управления. Экономика Украины неразрывно сплетена с экономикой России в единое целое. Никогда не было никакого экономического разделения с тех пор, как территория была отвоевана у кочевых татар и стала осваиваться оседлым населением. Попытка оторвать ее от Российской экономики и сформировать нечто самостоятельное была бы столь же искусственной и разрушительной, как попытка отделить Зерновой Пояс, включая Великие Озера, от экономики Соединенных Штатов.
Наконец, мы не можем оставаться безучастными к чувствам самих великороссов… Украинская территория настолько же является частью их национального наследства, насколько Средний Запад является частью нашего, и они осознают этот факт. Решение, которое попытается полностью отделить Украину от остальной части России, связано с навлечением на себя неодобрения и сопротивления с ее стороны и, как показывает анализ, может поддерживаться только силой.
Существует реальная вероятность того, что великороссов можно убедить смириться с возвращением независимости прибалтийским государствам… По отношению к украинцам дело обстоит иначе. Они слишком близки к русским, чтобы суметь успешно самостоятельно организоваться во что-либо совершенно отличное. Лучше или хуже, но они будут строить свою судьбу в виде какой-то особой связи с великорусским народом… Существенно, чтобы мы приняли решение сейчас и твердо его придерживались. И это решение должно быть не пророссийским и не проукраинским, а признающим географические и экономические реальности и требующим для украинцев подобающего и приемлемого места в семье традиционной Русской Империи, неотъемлемую часть которой они составляют».
Эти слова тем более ценны, что исходят от врагов России, которые искали малейшие способы для развала нашей единой страны. Но даже они были вынуждены констатировать, что в 1948 году укронацики состояли только из "романтично настроенных интелектуалов" и никаких реальных оснований для отделения малороссов от Руси не существует. Даже границы непонятно было где провести между Украиной и Россией. Тарас же Шевченко воспринимался как обычный поэт, но никак не символ "незалэжной".
Это уже потом, после смерти Сталина, заново был запущен подпольный и не очень процесс по воспитанию националистической молодёжи в широких кругах Украины, по украинизации населения и прочее и прочее. Однако даже он не смог сформировать искусственную украинскую нацию: население Украины проголосовало за сохранение Союза. И только укро-элитка, состоящая из недо-панов, радостно приняла свалившееся на них из Москвы счастье "незалэжности".
Таким образом, грамотный слой православных восточных славян был воспитан в парадигме «единого православно-российского народа». От грамотных людей (духовенства, дворян, купцов и др.) эта парадигма была задана и массовому сознанию населения всех частей Руси.
Однако развитие капитализма привело к возникновению этнической буржуазии, которая в отличие от сословной элиты (дворянства и духовенства), имевшей имперские установки, обретала национальное самосознание сепаратистского типа. Так возникла проблема этнического буржуазного национализма.
Этих националистов считали агентами «польской интриги», а их концепцию – диверсией изнутри «национального тела». Говорилось: «одним украинцем больше, значит одним русским меньше». Постепенно поляки действительно стали поддерживать украинскую идею как подрывающую целостность Российской империи.
Восстановление единства славянского ядра России было условием и восстановления ее государственности.
Грушевский в 1906 г. предупреждал националистов об угрозе формирования двух разных народов на одном этническом фундаменте, ссылаясь на опыт разделения сербов и хорватов. Часть населения Западной Украины, вошедшей в состав СССР только в 1939 г., продолжала занимать антироссийские позиции. Публикации украинских националистов-эмигрантов, которые распространялись на Западной Украине, наполнены крайней русофобией. Вот выдержка из такого памфлета: «Возрождение Украины – синоним ненависти к своей жене московке, к своим детям кацапчатам, к своим братьям и сестрам кацапам. Любить Украину – значит пожертвовать кацапской родней».
Этот документ интересен тем, что в 1948 г., по мнению американских стратегов, не имелось возможности столь эффективно мобилизовать этнонационализм, чтобы добиться разрыва между Украиной и русским ядром СССР.
В результате обеих этих причин Белоруссия подошла к середине 1990-х гг. с существенно меньшими потерями экономического потенциала, чем Россия и Украина.
Индекс промышленного производства в 1996 г. относительно 1980 г. в Белоруссии был в полтора раза выше, а индекс производства в машиностроении и металлообработке – в 2,4 раза выше, чем в России и на Украине. […]
Прием этнонационализма – создание образа врага в лице другого народа – был выбран как средство консолидации «нового» украинского народа потому, что он закладывает мину под попытки интеграции Украины и России.